Каракур Юрий "Фарфор" (18+)

Аннотация: Эта книга о хрупких вещах: о ломкой старости, о робком детстве, о соседках по подъезду, которые вдруг пропадают с лавочки, о дымной церкви на последнем этаже больницы, о плацкартном вагоне, в котором всю ночь громко храпела женщина, о потерявшихся письмах из Мариуполя, о красной смородине, которая кровоточит, если её неаккуратно сорвать с ветки, о мире, подсмотренном из-под козырька новенькой бейсболки USA California.

Жанр: роман

Серия: "Люди, которые всегда со мной"

Издательство: "АСТ"

Количество страниц: 412 стр.

Вид: бумажная

Источник: куплена в интернет-магазине "Озон"

Непричёсанные мысли:

Гран-при "Рукопись года"

*Это сборник рассказов, или, как его определяет Татьяна Толстая, роман? "Это роман про уходящее, ушедшее и невозвратимое. Про хрупкое, как фарфор. Про исчезающее, истончающееся, расплывающееся, теряющееся, забывающееся". 

Пусть будет роман в рассказах. Каждый рассказ имеет свой собственный мини-сюжет, но всех их объединяют главные герои: бабушка Галина Сафроновна и внук Юра. 

*Какое-то время мне казалось, что книга будет похожа на другую историю любви бабушки и внучки – Тинатин Мжаванадзе "Лето, бабушка и я". Быстро поняла, что между ними, кроме темы детства и любви к бабушке, больше ничего не может быть общего. Женские воспоминания о детстве – это воспоминания об эмоциях. Мужские – о множестве деталей в событиях. 

*Сквозного сюжета нет. Как в интервью сказал сам автор, что если вы любите читать сюжетные книги, то эта книга не про сюжет. Это наблюдения. Основные "объекты" для наблюдения бабушка и соседки по подъезду. Большей частью возрастные персонажи вокруг десятилетнего мальчика. Это наблюдения за жизнью стареющих людей, оттого так много в этом печальных воспоминаний. Наверное, потому и "Фарфор" – жизнь хрупка и легко разбивается на мелкие осколки. И так много о смерти: от болезни, от чужих рук, от несчастного случая.  Смерть в детстве вообще кажется чем-то далёким, нереальным, страшным и таинственным. Хотя, если судить по роману, то уход знакомых и соседей оставлял всякий раз след в сердце мальчика.

*Юрий Каракур по профессии учитель русского языка и литературы. И это очень чувствуется по стилю написания книги. Множество подсмотренных мелочей, живописных сравнений, неожиданных ассоциаций и прочих красивостей. "От девятиэтажек ступеньками отскакивали пятиэтажные дома, кое-где стеснялись двухэтажные, с круглым чердачным окном под крышей. А на старых узких улицах, бегущих вдоль Московского шоссе, мелкой щебёнкой были накиданы частные дома, без водопровода". Или вот так: "Летом всё самое красивое, новое, прохладное начинается как раз в районе шести утра, когда можно любое место застать врасплох, а оно – голубенькое, незлое".  

У автора свой собственный уникальный стиль. Его точно ни с кем не спутаешь. "Я надел курточку от спецодежды, которую мама принесла с работы, плотные брюки, резиновые сапоги (на них особенно настаивала Тоня), бейсболку USA California (новенькая, на затылке сеточка), взял эмалированный, орфографически неловкий бидон (скрипучая ручка, отколовшаяся краска, кто-то давно ударил и забыл, а бидон не оправился) и спустился к Тамаре на второй этаж". Такое быстро не прочитаешь, зато "картинка" рисуется с мельчайшими подробностями. Мужская проза с позиции подачи и женская по читательской направленности. И хотя сам автор говорит, что не представлял читателя, когда писал книгу, но мне кажется, что читать роман будут преимущественно женщины.

*Роман пронизан мужским саркастическим и тонким юмором.

"Тамара всегда получала мало, работала птичницей в институте защиты животных, легко провожала кур на смерть. И после пятидесяти пяти планировала работать  и откладывать пенсию – на телевизор. Но как только достигла возраста, только одну ногу занесла, её тут же , как топором, сократили – по достижении. И ещё раскричались в отделе кадров: посмотрите, что делается, молодым работать негде! И так Тамара, раненная, оказалась на лавке у подъезда. Она сильно переживала, усилились рези в сердце, но на лавке сидела как-то цепко, и было видно, что, во-первых, так просто её отсюда не сгонишь, а во-вторых, она будет мстить.

– Козлы! – кричала Тамара. – Козлы!

И Тамара мстила. В основном летом и ранней осенью. Она решила воровать (у Ельцина, кажется) всё, что плохо, с краю, росло: горох, кукурузу, свёклу, картошку с колхозных полей, иногда забиралась в колхозные сады за мелкими сливами, кислыми яблоками, вяжущими грушами..."

*Время действия начало девяностых. И как же много узнаваемого в приметах жизни, хотя Сибирь за тысячи километров от места действия романа. Садовый участок за сорок минут ходьбы от дома (у моей семьи – 45). Мексиканские сериалы с красивой и такой недостижимой жизнью. Приметы надвигающейся всеобщей неустроенности, неустойчивости, зыбкости существования в изменяющемся мире.

*На книге предупреждение: "Содержит нецензурную брань", хотя и цензурная брань там тоже есть. Первый вопрос: зачем так натуралистично? А, да, наблюдения же. С позиции учёного-натуралиста, наверное, это правильно. Но мне мешало.

P.S. 

"Вещи такую долгую имеют жизнь, так умеют обосноваться, что я иногда смотрю на них как на победителей. И ладно бы браслет, икона, часы, но ведь бутылка из-под настойки в виде графина (гранями играет пробка), кувшин-инвалид без ручки, папка для бумаг с надписью "600 лет городу Кирову" (неудобный замочек, треснувший пластик, только пахнет хорошо – домом на Октябрьском проспекте), мамин твёрдый чемодан, бабушкин слабохарактерный, с мягкими стенками, пластмассовый расколовшийся таз – все они переживут нас".